Мой блог. Хочу и ною! И вообще, почему мне должно быть стыдно.

Я скатилась в пролистывание дней в ожидании чего-то. Наверно хорошей новостью можно было бы назвать, что я жду не просто абстрактного "пока кто-нибудь меня спасёт или хотя бы КамАЗ меня собьёт", а жду в этот раз вполне определенного и даже осязаемого события, но блин!
Я не замечаю дни. Ещё не дожив до обеда, я уже хочу, чтобы день поскорее был окончен. Я хочу лечь. Все время хочу спрятаться под кроватью, обнять себя за коленочки и проспать все время до нового года.
Я не хочу никого видеть. Я хочу бухать или может снова начать резать себя или делать какие-то другие деструктивные штуки, от которых разум отделяется от тела и ложится спать.
Моя жизнь. Опять. Опять моя жизнь меня тяготит, и я стараюсь на нее не смотреть, потому что я просто не знаю, что мне с ней сделать.
Одному богу известно, сколько я приложила усилий, чтобы проживать каждый день, чтобы смотреть ему в лицо, чтобы быть в моменте и ничего не отрицать.
Я хочу взять все. Но нести всё  слишком тяжёлый груз.

Опять ною, но с позитивной концовкой

Это прям так ужасно тяжело, что хочется выйти.
Я проплакала всю последнюю неделю перед поездкой, потому что у меня не было сил уже выносить эту тоску. Пока я была в Англии я по чуть-чуть плакала хотя бы раз в день, потому что это все так ужасно несправедливо.

Нечестно, что кто-то может видеться с любимыми каждый день, а нам достаётся 3-7 дней в месяц. Нечестно, что наша маленькая новорожденная любовь должна решать вопросы, которые ей совсем не по размеру. Нечестно, что нужно с самого начала бросаться в какое-то дикое непонятное сопротивление с жизнью и быстро пытаться понять не только про друг друга, но и про себя. Нечестно, что из всего многообразия выражения чувства у нас большую часть времени только одно, самое дурацкое - слова. НЕНАВИЖУ СЛОВА. Они все не о том, что я хочу показать. Как бы старательно я их не подбирала, всю душу не выговорить.

Потом я рыдала весь вечер, пока собирала вещи. Пока мы стояли в аэропорту. Когда ты уехал, а я продолжала стоять в аэропорту. Когда ты писал мне сообщения, а я ела бутерброд в зале ожидания. Всю субботу дома. Всё воскресенье. Сегодня два раза.

Я знаю, что много ною. И я веду себя некрасиво. Я как-то отстраняюсь от тебя, отталкиваю, потому что я хочу больше больше подтверждений твоей любви. Это неуважительно, и я стараюсь перестать.
И ещё я обижаюсь и закрываюсь. У нас в семье так принято, принято обижаться и молчать. Проглатывать, а не высказывать. А у вас в семье никто не пытается что-то в себе удержать.
Поэтому тебе со мной просто и в тебе легко и искренне рождается желание меня пожалеть и утешить, а мне сложно, и я чувствую себя виноватой, поэтому я не просто обижаюсь, но и бешусь.

Я забыла, зачем я начала это писать. А, да, мне плохо.
НО

У нас с тобой каким-то невообразимым образом всё хорошо. И это конечно великое счастье, от которого я ни за что в жизни не разрешила бы себе отказаться.

Даша, не плачь, пойдем, я тебя сфотографирую на льве!

Нас так научили, что нужно
быть осторожным.
Надеяться на лучшее, но
готовиться к худшему.
Держать голову в холоде.
Подождать.

Нас так научили, что нельзя
доверять незнакомцам.
Ложиться в постель на первом свидании.
Признаваться в любви на втором.
Решать жить вместе через месяц знакомства.

А я ничему не научилась.
Но я т а к счастлива.

Я столько чувствую чувств, что они буквально разрывают меня на части, если я не могу их выговорить. И это тяжело, только когда я заставляю себя ограничиваться тем, чему вы меня учили.
И я не хочу оглядываться на правила.
Всё проиграть опять у меня есть шансы при любом варианте поведения. Поэтому я, пожалуй, возьму в этот раз тот, к которому у меня лежит душа.

Я устала бояться, что я о чем-то пожалею.
Или что мне будет больно.
Или что я окажусь не права.

Сегодня я тебя люблю, и это то, что важно.
И это всё - что нужно знать.

Здравствуйте, я вас люблю.

Это круг доверия для двоих. Состояние, которое мы называем домом.

Первые свидания

Свиданий наших каждое мгновенье Мы праздновали, как богоявленье, Одни на целом свете. Ты была Смелей и легче птичьего крыла, По лестнице, как головокруженье, Через ступень сбегала и вела Сквозь влажную сирень в свои владенья С той стороны зеркального стекла.

Когда настала ночь, была мне милость Дарована, алтарные врата Отворены, и в темноте светилась И медленно клонилась нагота, И, просыпаясь: "Будь благословенна!" - Я говорил и знал, что дерзновенно Моё благословенье: ты спала, И тронуть веки синевой вселенной К тебе сирень тянулась со стола, И синевою тронутые веки Спокойны были, и рука тепла.

А в хрустале пульсировали реки, Дымились горы, брезжили моря, И ты держала сферу на ладони Хрустальную, и ты спала на троне, И - боже правый! - ты была моя. Ты пробудилась и преобразила Вседневный человеческий словарь, И речь по горло полнозвучной силой Наполнилась, и слово ты раскрыло Свой новый смысл и означало царь.

На свете всё преобразилось, даже Простые вещи - таз, кувшин, - когда Стояла между нами, как на страже, Слоистая и твёрдая вода.

Нас повело неведомо куда. Пред нами расступались, как миражи, Построенные чудом города, Сама ложилась мята нам под ноги, И птицам с нами было по дороге, И рыбы подымались по реке, И небо развернулось пред глазами...

Когда судьба по следу шла за нами, Как сумасшедший с бритвою в руке.

(Арсений Тарковский)

Море моей любви велико.

Кажется, все мои попытки жить вне головы закончились неудачно. Полным провалом, если говорить откровенно. В конце я всё время оставалась окровавленным голым сердцем лежать на обочине жизни, пока воображение не укутывало меня теплым одеялом идеалистических представлений об устройстве отношений между людьми на земле.

И я думала, что наверно я не права. Но ещё я думала, что принять реальность никак невозможно. Наверно это и есть фрустрация, хотя от подбора названия, скажем прямо, легче мне не становится. Главный итог этих попыток был один и тот же - выводы делались, а потом отметались за невозможностью с ними не то, что жить, но даже как-то хотя бы немного существовать. Мысли о смерти преследовали меня неустанно, сон не приносил облегчения, еда удовлетворения, идеи не рождались, цели не полагались, жить было решительно незачем.

Немного (много) отлежавшись, нарастив новый слой брони из светлой, не угасающей веры в ту самую любовь, я отправлялась на поиски идеала, и это не про идеального человека, но об идеальной совокупности двух людей и их чувства.

Вот я стою на берегу моря моей большой любви и плачу, потому что у меня нет лодки, чтобы его покорить. У меня есть руки и ноги, и я действительно хороший пловец, но ещё мне нужен отдых, потому что я смертный человек. Источники энергии к счастью ресурс возобновляемый, но ему нужна пища и остановки, чтобы наполнить тебя до краев заново.

На самом деле, на берегу в этот раз я совсем не стояла и уж конечно, ни о каких таких рисках не думала и ничего не взвешивала. Я с обрыва шлепнулась в это море, потому что никаких предвестников наличия моря на моей земле счастья быть одиноким не было. Ни бриза, ни чаек, ни причаливших кораблей. Поэтому я без задней мысли исследовала себя, как вдруг оказалась в соленой воде. А если ты упал с обрыва и почему-то остался живым, то надо плыть.

Я плыву, и я устала. Потому что я ударилась, когда упала, потому что у меня нет купальника и одежда сковывает мои движения, потому что я прошла по земле довольно много и упала уже уставшей, потому что я не плавала давным давно и в не самой лучшей форме.

Пока что меня спасает умение периодически распластываться по морю моей любви морской звездой и дрейфовать до тех пор, пока из конечностей не уйдут следы усталости и боли. Но море велико, и я не хочу на берег. Я хочу в нем купаться.

Мне нужно срочно стать русалкой. 

Жизнь настойчиво сталкивает меня с вещами, к которым я отношусь скептически. И я обретаю веру.

Давайте сюда ваши отношения на расстоянии! Я вас не боюсь (боюсь, но все равно давайте).