четверг, 5 апреля 2012 г.

Today i feel broken.

Знаешь, чем старше становишься, тем больше понимаешь. понимаешь людей. жизнь не понять никогда. 

Раньше, сидишь с мамой вечером на кухне, смотришь сериалы по первому, прячешь голову в холодильник на недетских моментах и тебе всё понятно. я, по крайне мере, всегда разделяла героев на чёрное и белой, а если дело касалось любви, непоколебимым тоном сообщала кому вместе быть, а кому не быть. всё казалось таким простым, что не было для меня ничего глупее главных героев, которые всё никак не сойдутся, а между тем прошло уже серий 100.

Время играет так много. слишком много. настолько много, что его значение невозможно переоценить.

Я становлюсь старше и лучше начинаю понимать людей. мир мне не видется таким отвратительно-простым теперь. он полон отчаяния и узлов. люди, запутанные в сети  нерешительности и страхов, условий и случайностей, морали и общественного мнения. люди, запутавшиеся в самих себе. 

И моя злоба, моя обида не уходит никуда. она не рдеет больше гордым алым пламенем, но тлеет где-то в глубине души. а я, я не могу теперь позволить себе рубить с плеча. мы все звенья одной цепи. связанные по рукам и ногам той нитью, что зовётся семьёй. 
И то, что призвано защищать и облагораживать, заставляет всё чаще нас переступать через себя и идти на компромисс. 
И я глотаю свой собственный яд, дабы не убить никого, потому что я не хочу опускаться до их уровня. не хочу верить в то, что взрослый человек - синоним к человеку невидящему ничего кроме своего носа и не желающего признавать собственные ошибки, меняться в лучшую сторону.

Я боюсь. боюсь очень. боюсь, что не сумею вынести. вынести этот груз на своих плечах. я одна, совсем одна. 
Тщетно рвется душа до нее, Ищет звуков подобных в груди, Потому что вся сила моя Истощилась еще впереди. 
В этой битве, проигранной заранее, мы боремся за призрачную мечту. мы боремся за то, что не должно быть на нашей совести, не сейчас. мы боремся за то, чего не создавали, но во что были вовлечены по незнанию, но от безысходности. мы отстаиваем то, что даровало нам жизнь. 
Я боюсь. боюсь очень. боюсь, что когда придёт время создать мне свою, новую цепь, я буду ковать её так же неумело и неловко, как мои родители.
Вся жизнь, как искупление греха, которого ты не совершал, но принял на себя от какой-то дикой, звериной почти любви.

Обречённым на муки даровано ли будет прощение?. 

Всему свой срок? да, определённо.
Я всё равно остаюсь навсегда оптимистом и заканчиваю этот монолог с улыбкой на лице.





Комментариев нет:

Отправить комментарий