Катарсис

Мы закинулись флуоксетином, и с собой у нас стеклянные стопки. Я не помню, запивали ли мы чем-то эту невозможную водку. Мне 16 лет, а Ульяна сторожит лодку, пока мы с Дашей стреляем сиги у местных гопников. Я даже не умею курить, и мы ободрали все животы, пока пытались залезть обратно на наш корабэль. Да.

Мы едем на велосипедах через лес, и я боюсь, что моя жопа превратилась в огромный синяк, пока я собираю тут все эти кочки и шишки. Но мы выезжаем на пляж. Волга прекрасна в лучах закатного солнца настолько, что мне хочется плакать, так сильно я обижена на свою память, неспособную запомнить всё это великолепие для будущей меня.

Мы сидим в подъезде в четыре часа утра, и ты лезешь мне в лицо своими грязными руками, потому что буквально пару минут назад ты ходил ссать во двор. И я кричу, и я сдаюсь, и я люблю тебя.

Мы на набережной, и я не могу идти, потому что виски связал мои ноги в узел. Рома садит меня на свой велосипед и катит меня домой. Я птица. Лайс орёт, что велосипед стоит 40ка, а мы идиоты. Мне всё равно.

Мы в этом городе, где за каждым поворотом собор или крепость, и всё светится, и горит, и переливается и музыка, музыка, музыка! Прошло пять лет, и я не помню названия этого места, кажется что-то про Ша.., но это моя первая эйфория.

Мы лежим на общем балконе  на старом Настином пуховике в 5 утра и разглядываем свои, задранные ноги а фоне рассвета. Экзамен через 4 часа, а я ничего не знаю. Боже, как хорошо.

Мы лежим в палатке, при свете маленького фонарика, который на резиночке обычно носят на голове и поём. Наверно что-то дурацкое. Lumen - гореть? Я не знаю. Я просто думаю о том, как мне ужасно повезло иметь лучшего друга. И мне даже не стрёмно, что люди в соседней палатке нас наверно слышат. А с утра мы выйдем все потные с прилипшими ко лбу волосами из палатки, в которой нечем дышать, наружу. Ещё стоит туман над рекой, и все спят, а мы сразу в реку, смыть с себя эту ночь и что-то ещё, что привезли из городской запутанной жизни.

Эй братка постой! Куда спешишь? 

Присядь со мной, расскажи как жизнь 

Ты чё такой худой стал? Курить будешь? 

Не куришь? Красавец! Какой раз уже бросаешь, 

Ты смотри, не узнал сразу, значит я богатым буду. 

Сто лет тебя не видел, рассказывай откуда ты, 

Куда спешишь? Аж запыхался. 

Скажи может с кем из наших старых виделся, 

Как там кто? Все живы, здоровы? 

Слава Богу! Да я-то что, не спрашивай, всего по немногу,

Такая жизнь, в основном ..и пинаю, сам знаешь.

Слушай, чё хотел спросить, пацаны твои сказали: 

Уезжаешь за границу жить, это правда? 

Да ты чё, а когда? Послезавтра? 

Ну даешь старик, мог бы и позвонить! 

А чё так надо ж проводить! 

И стало быть навсегда едешь безвозвратно?

Ты хоть скажи куда, хоу, тогда понятно.

Да ну не зарекайся, ещё вернёшься обратно. 

Я и сам до дыр затёр шкуру эммигранта 

Тебя ж я знаю как брата, а здесь несладко 

Без базара, твоя правда 

Что хочешь досыта есть? Хочешь крепко спать? 

Тогда ты думаешь давно надо было рвать! 

Да только видел я те рожи, ты там засохнешь 

А заглянешь вовнутрь, от тоски сдохнешь 

Там пусто, а ты братан - русский 

Тебе это важно, а остальное ..й с ним. 

Пойми здесь исповедь истова, искренность истинна 

Душа на рассвете как капля водки чистая. 

А там ты будешь живым среди зомби,

Незнайкой в Солнечном городе. 

Зато узнаешь цену золоту, улыбки русской девочки 

Сравнишь её с импортной овечкой, что как икру их мечет.

Я эту кухню знаю, лайнер поднимет в воздух 

И ты поймешь что прогоняешь, да только поздно 

Вижу себя ты жалеешь, ну давай вперед смелее, 

Только не жги мостов да возвращайся скорее 

Давай братан чиркани хоть пару строк оттуда. 

Пойду куплю чё похавать, прощаться не будем.

Я просто, ну знаешь... Если бы всё, о чём говорят так часто люди, было мне важно, я была бы наверно где-то не здесь и делала бы что-то не это.

"Я думала, это как праздник, а меня никто не понимает. 

Никто на свете меня не понимает".